Averbukh Family: INALIENABLE
By Mark Averbukh
|
|
Семья деда относилась к разряду ремесленников. Мужчины, в основном, были профессиональными заготовщиками. Если кто-либо знает технологию производства сапог или туфель, то понимает, о чём здесь толкуется. Прежде чем их сшить, нужно заготовить составные части: подъём, задник, голенище, связку. «Сборка» сапог воедино – это дело сапожников. Причём, сапожники, в основном украинцы, жили по сёлам, окружавшим Тульчин или Гайсин, и они тесно кооперировали с заготовщиками внутри этих местечек. В нашей семье заготовщиками были дед Азрил Вайслейб и его сыновья Нахман, Велв и Герш. Именно так их звали в семье. Самый младший сын Иосиф заготовщиком не стал, он родился в 1918 году, и революция распорядилась по иному. У Азрила и Гелеи было три дочери: Мниха, Бруха и Эстер (Эсфирь),
|
Более того, бабушка, она была самой набожной в семье, спрятала куда-то учебники. Это пробудило бунтарскую составляющую маминого характера, и в ближайшие дни она сбежала из дома со своей подружкой по фамилии Грановская, ставшей впоследствии крупным медиком. Они уехали в Херсон, там мама со временем поступила в педучилище, затем в учительский институт, а в 1931 году молодая учительница была распределена в городок Красногоровка в Донбассе. Там она встретила моего отца, Авербуха Боруха (Бориса) Моисеевича, инженера-теплотехника, они поженились, и в 1933 году родился мой старший брат Моисей. К этому времени мама помирилась с родителями и летом привозила брата в родные места к деду и бабушке. Я родился уже в Харькове в 1941 году, накануне войны. В Харьков родители переехали в 1938 г. в связи с переводом отца на местный завод, одновременно мама поступила в Харьковский Университет на химфак, после окончания которого преподавала в школах. Мне мама говорила, что переезд в Харьков был ускорен тем, что на отца «доброжелатели» написали несколько
|
мы отправились пешком на вокзал, тетя Валя проезжала ночным поездом через Харьков, и мы несли ей гостинец. Так мама в первый раз познакомилась с женой своего брата. В 1956 году Я.А. Лещинский был полностью реабилитирован, в партию больше не вступил, получил квартиру в Таллине, где я у него два раза гостил. Со стороны маминой ветви семьи, дядя Яша был самым образованным, выписывал и читал литературные журналы, был всесторонне интересным человеком, за свою посадку советскую власть не оправдывал. Его фотография с тётей Валей и сейчас стоит передо мной на полке среди самых дорогих мне лиц
|
Мой дед Моисей Авербух был раввином, по тем временам исключительно почётная, высокой иерархии должность. Бабушка Хава была дочерью купца первой гильдии по имени Марк Гельмонт, уверен, что я назван за ним, прадедом. Жили они в разных городках, раскатанных по Волынской губернии: Володарск-Волынский, Коростень, всемирно известный, имеющий символический смысл, Бердичев. У Марка Гельмонта и его жены Башевы детей было столько же, сколько и с маминой стороны – семеро. Будучи лесопромышленником, он, помимо прочего, держал магазин тканей, которым заведовал в молодости, до революции, его сын Абрам. Как купцу первой гильдии ему было позволено, сверх процентных норм, дать детям гимназическое образование, чем он и воспользовался. Старшие дети Абрам и Сара до революции окончили гимназию, ну а после 1917 пришлось пересмотреть стратегию жизни. У прадеда всё экспроприировали, он с женой и младшими детьми уехали тихо доживать в Одессу, а старшие брат
|
Младший брат Абрам (которого забрала московская тётя) закончил авиационный институт в Москве, потом работал в московских закрытых конторах и практически полностью порвал связь с семьёй из-за секретности. Я его видел один раз в жизни. Мой папа стал заводским инженером. После женитьбы, в 1933 году в Красногоровке на Донбассе родился старший брат, я – уже в Харькове в 1941. Отец ушёл на фронт в 1942 и погиб («красноармеец Авербух Б.М. скончался от ран в боях за Социалистическую Родину» - так написано в похоронке) под Кировоградом 7 января 1944г. Мама прожила с отцом, как видно из этой хроники, 10 лет. Никогда больше замуж не вышла, и я даже не могу припомнить, чтобы она когда-либо встречалась с кем-то. Память об отце в семье была священна. В Харькове со стороны отца родственников не было, и по окончании школы, в 18 лет, она собрала свои нищенские копейки и отправила меня в Москву знакомиться с семьёй отца. Я и по сей день общаюсь с престарелыми двоюродными его сёстрами, осевшими в Бостоне, в США.
|